пятьдесят процентов, из того, что мне отдают в мастерской.

Иван не возражал. К сожалению, никакой новой информации о бывших приятелях Чибиса, «Штехель» не владел. К сожалению? Или — к счастью? Тут так сразу и не скажешь.

Однако, человек предполагает, а Бог — располагает!

Уже в самом конце октября, топая из киносети к вокзалу, Иван заметил у входа в рюмочную, знакомое лицо. Перейдя на другую сторону улицы, зайдя в проулок, он закурил, пытаясь немного успокоиться и сосредоточится, осмотрелся.

«Вроде бы больше никого не видно!».

Постоял еще немного, потом перешел улицу, и толкнул входную дверь. Окинул взглядом сумрачное помещение.

Народу немного, и слава всем Богам! из его бывшей компании — здесь только самый адекватный, а именно — Димка Плехов, который «Чилим». Тот сидел, уставившись в кружку с пивом и чего-то бурчал себе под нос.

«Пьяный что ли?».

— Здорова, Димка! — Иван все-таки решился и подойдя к столу, уселся на стул, так, чтобы видеть и входную дверь в забегаловку.

«Да нет, не пьяный. Хотя и перегар от него есть».

— А… Чибис. Здарова! — Чилим не горел желанием общаться, хотя и злобой не пыхал. Был хмур и несколько… растерян, что ли.

— А ты чего один? Где братва лихая?

Димка покосился на него с непонятной усмешкой, прикурил папиросу, помахал рукой перед лицом, разгоняя дым.

— Да так… Кто где, — Чилим отвернулся.

— Пиво-то хоть ничего здесь? Или — моча? И да — тут пожрать можно, или отрава голимая?

— Да нет… и пиво — нормальное. Если вон буфетчику лишний рублик накинуть, и что-то похавать тоже есть.

— Ты будешь? Я плачу! — Косов встал, намереваясь пройти к стойке.

Димка вздохнул, чуть подумал:

— А-а-а… пожрать нужно, это — точно!

Вдвоем они прошли к стойке, взяли по паре кружек пивка, еще какие-то жареные колбаски с тушеной капустой.

«Смотри-ка — прямо Бавария!» — усмехнулся про себя Иван.

Они сначала молча поели, и уже после, отхлебывая пиво, закурили.

— Так что за проблемы? Может и я чем помогу? Ты же знаешь, Димка — у нас с тобой всегда все ровно было! — Косову нужно было вытянуть Чилима на разговор.

Похоже, что пиво, да «на старые дрожжи», у Плехова легло… хорошо. Он явно повеселел, да и расслабился.

— Хреново все, Чибис! Жука и Лаврена неделю назад… нет — десять дней назад, ага! замели возле рынка. Жук там лопатник у кого-то подрезал, да… неровно получилось, спалился. Его там крутить стали. А Лаврен… придурок! вытащил шабер и ну им размахивать… долбоеб! Вот его и помяли там… торгаши эти. Да здорово, говорят, помяли! На тюремную больничку свезли, цинканули нам. А Жук в предвариловке чалится.

— Ну а где… эти Ваши… блатная элита, бля! Или в тину ушли? — Лаврена Ивану было нисколько не жалко, сдохнет — туда ему и дорога!

— Ага… Хлоп и Цыган… мать их! Эти два утырка пару дней назад… в сквере, в центре. Базарят — приметили парочку, карась такой жирный, и с ним цыпочка… тоже ничего так прикинута. Парочка эта там… в любофф играла, кароче! Вот Хлоп с Цыганом и повели их, подождав, когда голубки созреют в гнездышко лететь!

— Ну… в подворотне, как водится, карась огреб по башке кистеньком. Ты ж знаешь — Хлоп это дело уважает! Но… вроде мужичок-то крепкий оказался. Хлоп говорит — пришлось добавить! А Цыган в это время цыпу под ножом держал.

— Да ладно бы так… это же все понятно. Ну… гоп-стоп и все дела! Так нет же — цыпа эта Хлопу чем-то приглянулась… Бля… сука, ну до чего же долбоебы! Ну… в общем, Хлоп давай эту кобылку распрягать… Карочь… задвинул он ей лысого, а она… тоже дура, бля… заявила, что, дескать, мужик ее — какой-то начальник и типа — пиздец вам! Цыган грит… Хлоп-то разъярился и давай ее там… всяко, карочь… и туда, и сюда! А потом еще и Цыган! А когда уже уходили, Хлоп этой дуре еще и по голове кистенем тюкнул!

— Пиздец какой-то! Они что — совсем ебнулись, что ли? Уже со скачков на взлом мохнатых сейфов перешли? Это же зашквар! Бля… я даже не знаю… так опарафиниться… пиздец просто! А как их сейчас в хате встретят, если менты примут?

— Так вот же… о чем и разговор! Они в последнее время вообще… ебнулись! Цыгану уже месяца два, а то и все три кто-то дурь привозит. Забористая такая шала! Вот они и пыхали, на пару! Похоже… они и в этот раз вообще без головы были!

Ивана опахнуло жаром: карась жирный… цыпочка прикинута! Это не Сергей ли с Кирой? Гневом обдало лицо, затряслись руки!

«Убью, суки! Убью! На лоскуты резать буду!!!».

Потом выдохнул, чуть успокоился, подумал — нет, не похоже. И цыпа кричала, что мужик ее начальник, да и не стояла бы Кира «под ножом»! И Сергей — тоже парень крепкий, вряд ли бы просто так сдался бы!

Но полного успокоения все же не пришло — вот же твари, что творят! Ну, гниды! Мелькавшее ранее желание убить этих двоих получило очень сильную подпитку! Нельзя, чтобы такие твари по земле ходили! Нельзя! Не правильно это!

— Ну и где сейчас… эти взломщики? — процедил Иван.

Чилим с интересом посмотрел на него, видно что-то почувствовал.

— Сейчас… погоди. Нужно еще пивка взять! — парень сам сходил к прилавку, вернувшись, принес еще по паре пива.

— Они сваливать решили. Хлоп говорит… солнца южного хочется, на хрен эту Сибирь, и зиму эту. Вдвоем, прикинь, да?! Мне сунули пять сотен… базарят — все, дальше сам по себе! Сука! Да у них же сейчас бабло-то всяко есть! Гниды, бля! У Фатьмы они… помнишь, где это? Ага… Вроде бы седня вечером на товарняк прыг — и к морю! У Цыгана там, на «железке» какие-то концы есть. Говорит — нам бы только из города чухнуть, а там — ищи ветра в поле!

«Так… у Фатьмы. Сегодня… товарняк».

По памяти Чибиса, Иван помнил, что есть такая толи «тычка» у Цыгана, толи — вообще родственница. Живет она… ага! На берегу Оби, почти в конце города. Там еще тропинка вдоль берега есть, потом — через овражек, а там и до «железки» — рукой подать.

«К мосту они не пойдут! Там охрана. Да и неудобно там подсаживаться на товарняк — насыпь высокая, голая, ни кустов, ни деревьев… пока еще туда залезешь, можно и назад слететь! То есть… пойдут они вдоль берега, чтобы не выходить